Выдвижение к переправам обеих танковых армий началось еще в ночь на 15 апреля, а переправа шла под аккомпанемент артподготовки. К середине дня 16 апреля махина двух танковых армий была сосредоточена на плацдарме. Держать переправившиеся армии во втором эшелоне в ожидании «чистого прорыва» было бессмысленно. Несмотря на предусмотренный в плане операции ввод в прорыв, танковые армии 1-го Белорусского фронта были введены в бой уже в первый день наступления.

Г.К. Жуков мотивировал свое решение так: «К 13 часам я отчетливо понял, что огневая система обороны противника здесь в основном уцелела и в том боевом построении, в котором мы начали атаку и ведем наступление, нам Зееловских высот не взять. Для того чтобы усилить удар атакующих войск и наверняка прорвать оборону, мы решили, посоветовавшись с командармами, ввести в дело дополнительно обе танковые армии генералов М.Е. Катукова и С.И. Богданова. В 14 часов 30 минут я уже видел со своего наблюдательного пункта движение первых эшелонов 1-й гвардейской танковой армии»[75].

В течение ночи на 17 апреля войска 2-й гв. танковой армии совместно с частями 5-й ударной армии продолжали наступление и частью сил (9-м гв. танковым корпусом) вышли к реке Фриландерштром. По данным пленных и боем было установлено, что этот рубеж является главным оборонительным рубежом. Бригады 9-го гв. танкового корпуса были встречены упорным сопротивлением и контратаками.

Схема вступления в бой 1-й гв. танковой армии была в целом схожей с вводом в сражение 2-й гв. танковой армии. Передовые отряды армии М.Е. Катукова с 7.10 начали выдвижение за наступающей пехотой. Главные силы армии по мере прохождения переправ выходили на назначенные маршруты. Бригады армии Катукова постепенно расходились по имевшимся в назначенной полосе крупным и мелким дорогам, ставшим осями их наступлений. К 17.00, встретив в Зеелове сильную противотанковую оборону противника, 44-я гв. танковая бригада пыталась обойти его с юга. 40-я гв. танковая бригада отклонилась от «Рейхсштрассе № 1» к югу. При выходе на свой маршрут бригада завязала бой в районе Людвиглуста, используя в качестве оси наступления вспомогательную дорогу к югу от шоссе. На левом фланге армии 8-й гв. механизированный корпус тем временем вел бой за две железнодорожные станции. 1-я гв. танковая бригада вела бой за станцию Долгелин, 20-я гв. танковая бригада – станцию Либбенихен (южнее Долгелина). В целом можно сказать, что бригады трех корпусов 1-й гв. танковой армии к вечеру 16 апреля выстроились в ряд по линии железной дороги, идущей в основании Зееловских высот.

Потери техники 1-й гв. танковой армии 16 апреля составили 13 танков сгоревшими, 17 танков подбитыми, 4 СУ-76 подбитыми и 2 СУ-85 сгоревшими. Такие потери никак не подходят под определение «тяжелые». Потери характеризуют действия армии М.Е. Катукова как отдельные стычки с противником.

Ввод в бой 1-й танковой армии несколько дезорганизовал маневр артиллерии 8-й гв. армии. В.И.Чуйков вспоминал: «Когда танковые соединения начали проходить боевые порядки 8-й гвардейской армии, на дорогах стало еще теснее, а сойти с них в сторону было невозможно.

Танки 1-й гвардейской буквально уперлись в наши тягачи, перетаскивавшие артиллерию, в результате чего маневр вторых эшелонов дивизий и корпусов оказался скованным. Должен сказать, что 8-я гвардейская армия располагала и своими немалыми танковыми силами»[76].

Говоря о собственных танковых силах, В.И.Чуйков не лукавил: даже с учетом потерь в первый день наступления в его распоряжении оставалось 55 ИСов, 22 Т-34, 6 СУ-152 и 47 СУ-76. Однако, как показало дальнейшее развитие событий, брешь в обороне противника образовали все же самостоятельные механизированные соединения, а не поддержанная ИСами пехота.

Правая «пристяжная». Северная часть Кюстринского плацдарма была исходными позициями для войск 3-й ударной и 47-й армий. Этим двум армиям ставилась задача одной частной директивой, и они как бы образовывали правую «пристяжную» в тройке наступающих с плацдарма групп войск.

К «корневой» ударной группировке непосредственно примыкала полоса 3-й ударной армии. Армия строилась в два эшелона на фронте 11 км. В первом эшелоне находились 12-й гвардейский и 79-й стрелковый корпуса, а во втором – 7-й стрелковый и 9-й танковый корпуса. В свою очередь, корпуса также эшелонировали свои боевые порядки с двумя стрелковыми дивизиями в первой линии и одной – во второй. Участок прорыва в центре построения армии имел ширину 6 км. Непосредственная поддержка пехоты осуществлялась отдельными частями танков и САУ. Основным противником войск 3-й ударной армии были части 309-й пехотной дивизии, полк «Курмарка» и правый фланг 606-й пехотной дивизии.

Точно так же, как и войска главной ударной группировки, соединения 3-й ударной армии столкнулись с трудностями форсирования каналов в полосе своего наступления. Таким препятствием для них стал канал Позедин Грабен, к дивизии вышли в середине дня. Успеха в форсировании канала Позедин Грабен в 18.00 добилась 150-я стрелковая дивизия, будущий покоритель Рейхстага. Дивизия стала лидером первого дня наступления и пробилась к дороге Ной-Левин – Ной-Требин. Максимальное продвижение войск 3-й ударной армии составило 8 км.

Находившаяся на северной оконечности Кюстринского плацдарма 47-я армия занимала фронт 8 км всеми своими стрелковыми корпусами в линию. Фронт прорыва составлял 4,3 км. Противником войск 47-й армии была 606-я пехотная дивизия.

Оперативная обстановка в полосе 47-й армии была и простой, и сложной одновременно. Немецкая оборона на берлинском направлении опиралась своим северным крылом на междуречье Альте-Одера и Одера. Необходимость форсирования сразу двух водных преград естественным образом снижала требования к инженерной подготовке местности. Поэтому первым серьезным узлом оборонительного рубежа группы армий «Висла» стал город Врицен. Его опоясывало кольцо обороны, от которого лучами отходили линии обороны перед Кюстринским плацдармом. Соответственно 47-й армии можно было захватом Врицена или его обходом с юга преодолеть на небольшом пространстве сразу все позиции главной полосы обороны. Следующим рубежом стала бы уже тыловая «позиция Вотан».

Поскольку 47-я армия не относилась к числу «счастливчиков», в полосе которых были установлены зенитные прожекторы, артиллерийская подготовка в ее полосе началась в 5.50 16 апреля. Она длилась 25 минут вместо 30 минут по плану. Огневой вал проводился в условиях полутемного времени, сильного предрассветного тумана и задымления поля боя от разрывов снарядов только что проведенной артподготовки.

На всем фронте прорыва пехота дружно поднялась в атаку и, не встречая серьезного сопротивления, начала движение за огневым валом. К 11.00 войска 47-й армии прорвали первую позицию главной полосы обороны, овладели Карлсбизе, Ной-Левином, Ной-Барнимом, Альт-Левином и вышли ко второй позиции.

Ухудшение ситуации заставило немцев выдвинуть навстречу войскам 47-й армии из района севернее Врицена боевую группу «1001 ночь» майора Бланбуа. Ядром боевой группы был 560-й истребительно-противотанковый батальон СС, вооруженный «Хетцерами». Танков в 47-й армии было немного, и основной целью «Хетцеров» стала наступающая советская пехота. При этом в 47-й армии был 1825-й самоходный артполк СУ-100, способных поражать «Хетцеры» на всех дистанциях боя. Потери бронетанковых частей армии Ф.И. Перхоровича за 16 апреля составили 6 СУ-76 и 1 СУ-100 сожженными, 2 ИС-2 и 3 ИСУ-122 подбитыми. Продвижение армии за день составило 4–6 км.